Евгений Онегин




 



 



XXXII.



 



А он не едет; он заране



Писать ко прадедам готов



О скорой встрече; а Татьяне



И дела нет (их пол таков);



А он упрям, отстать не хочет,



Еще надеется, хлопочет;



Смелей здорового, больной



Княгине слабою рукой



Он пишет страстное посланье.



Хоть толку мало вообще



Он в письмах видел не вотще;



Но, знать, сердечное страданье



Уже пришло ему невмочь.



Вот вам письмо его точь‑в‑точь.



 



 



Письмо Онегина к Татьяне 



 



Предвижу всё: вас оскорбит



Печальной тайны объясненье.



Какое горькое презренье



Ваш гордый взгляд изобразит!



Чего хочу? с какою целью



Открою душу вам свою?



Какому злобному веселью,



Быть может, повод подаю!



Случайно вас когда‑то встретя,



В вас искру нежности заметя,



Я ей поверить не посмел:



Привычке милой не дал ходу;



Свою постылую свободу



Я потерять не захотел.



Еще одно нас разлучило...



Несчастной жертвой Ленской пал...



Ото всего, что сердцу мило,



Тогда я сердце оторвал;



Чужой для всех, ничем не связан,



Я думал: вольность и покой



Замена счастью. Боже мой!



Как я ошибся, как наказан!



Нет, поминутно видеть вас,



Повсюду следовать за вами,



Улыбку уст, движенье глаз



Ловить влюбленными глазами,



Внимать вам долго, понимать



Душой всё ваше совершенство,



Пред вами в муках замирать,



Бледнеть и гаснуть... вот блаженство!



И я лишен того: для вас



Тащусь повсюду наудачу;



Мне дорог день, мне дорог час:



А я в напрасной скуке трачу



Судьбой отсчитанные дни.



И так уж тягостны они.



Я знаю: век уж мой измерен;



Но чтоб продлилась жизнь моя,



Я утром должен быть уверен,



Что с вами днем увижусь я...



Боюсь: в мольбе моей смиренной



Увидит ваш суровый взор



Затеи хитрости презренной ‑



И слышу гневный ваш укор.



Когда б вы знали, как ужасно



Томиться жаждою любви,



Пылать – и разумом всечасно



Смирять волнение в крови;



Желать обнять у вас колени,



И, зарыдав, у ваших ног



Излить мольбы, признанья, пени,



Всё, всё, что выразить бы мог.



А между тем притворным хладом



Вооружать и речь и взор,



Вести спокойный разговор,



Глядеть на вас веселым взглядом!..



Но так и быть: я сам себе



Противиться не в силах боле;



Всё решено: я в вашей воле,



И предаюсь моей судьбе.



 



 



XXXIII.



 



Ответа нет. Он вновь посланье:



Второму, третьему письму



Ответа нет. В одно собранье



Он едет; лишь вошел... ему