Еще шипит среди стола.

Вечерняя находит мгла...

(Люблю я дружеские враки

И дружеский бокал вина

Порою той, что названа

Пора меж волка и собаки,

А почему, не вижу я.)

Теперь беседуют друзья:

XLVIII

"Ну, что соседки? Что Татьяна?

Что Ольга резвая твоя?"

– Налей еще мне полстакана...

Довольно, милый... Вся семья

Здорова; кланяться велели.

Ах, милый, как похорошели

У Ольги плечи, что за грудь!

Что за душа!.. Когда‑нибудь

Заедем к ним; ты их обяжешь;

А то, мой друг, суди ты сам:

Два раза заглянул, а там

Уж к ним и носу не покажешь.

Да вот... какой же я болван!

Ты к ним на той неделе зван. ‑

XLIX.

«Я?» – Да, Татьяны именины

В субботу. Оленька и мать

Велели звать, и нет причины

Тебе на зов не приезжать. ‑

"Но куча будет там народу

И всякого такого сброду..."

– И, никого, уверен я!

Кто будет там? своя семья.

Поедем, сделай одолженье!

Ну, что ж? – «Согласен». – Как ты мил! ‑

При сих словах он осушил

Стакан, соседке приношенье,

Потом разговорился вновь

Про Ольгу: такова любовь!

L.

Он весел был. Чрез две недели

Назначен был счастливый срок.

И тайна брачныя постели

И сладостной любви венок

Его восторгов ожидали.

Гимена хлопоты, печали,

Зевоты хладная чреда

Ему не снились никогда.