Варя (сердито) . Да уходите же наконец!

Лопахин.  Ухожу, ухожу… (Уходит.)

Гаев.  Хам. Впрочем, пардон… Варя выходит за него замуж, это Варин женишок.

Варя.  Не говорите, дядечка, лишнего.

Любовь Андреевна.  Что ж, Варя, я буду очень рада. Он хороший человек.

Пищик.  Человек, надо правду говорить… достойнейший… И моя Дашенька… тоже говорит, что… разные слова говорит. (Храпит, но тотчас же просыпается.)  А все-таки, многоуважаемая, одолжите мне… взаймы двести сорок рублей… завтра по закладной проценты платить…

Варя (испуганно) . Нету, нету!

Любовь Андреевна.  У меня в самом деле нет ничего.

Пищик.  Найдутся. (Смеется.)  Не теряю никогда надежды. Вот, думаю, уж все пропало, погиб, ан глядь, — железная дорога по моей земле прошла, и… мне заплатили. А там, гляди, еще что-нибудь случится не сегодня-завтра… Двести тысяч выиграет Дашенька… у нее билет есть.

Любовь Андреевна.  Кофе выпит, можно на покой.

Фирс (чистит щеткой Гаева, наставительно) . Опять не те брючки надели. И что мне с вами делать!

Варя (тихо) . Аня спит. (Тихо отворяет окно.)  Уже взошло солнце, не холодно. Взгляните, мамочка: какие чудесные деревья! Боже мой, воздух! Скворцы поют!

Гаев (отворяет другое окно) . Сад весь белый. Ты не забыла, Люба? Вот эта длинная аллея идет прямо, прямо, точно протянутый ремень, она блестит в лунные ночи. Ты помнишь? Не забыла?

Любовь Андреевна (глядит в окно на сад) . О, мое детство, чистота моя! В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось. (Смеется от радости.)  Весь, весь белый! О сад мой! После темной ненастной осени и холодной зимы опять ты молод, полон счастья, ангелы небесные не покинули тебя… Если бы снять с груди и с плеч моих тяжелый камень, если бы я могла забыть мое прошлое!

Гаев.  Да, и сад продадут за долги, как это ни странно…

Любовь Андреевна.  Посмотрите, покойная мама идет по саду… в белом платье! (Смеется от радости.)  Это она.

Гаев.  Где?

Варя.  Господь с вами, мамочка.

Любовь Андреевна.  Никого нет, мне показалось. Направо, на повороте к беседке, белое деревцо склонилось, похоже на женщину…

Входит Трофимов  в поношенном студенческом мундире, в очках.