Явление шестое

 

Паратов , Робинзон , Кнуров , Вожеватов , Гаврило  и Иван .

 

Паратов (Ивану) . Да что ты! Я с воды, на Волге-то не пыльно.

Иван . Все-таки, сударь, нельзя же… порядок требует. Целый год-то вас не видали, да чтобы… с приездом, сударь.

Паратов . Ну, хорошо, спасибо! На! (Дает ему рублевую бумажку.)

Иван . Покорнейше благодарим-с. (Отходит.)

Паратов . Так вы меня, Василий Данилыч, с «Самолетом» ждали?

Вожеватов . Да ведь я не знал, что вы на своей «Ласточке» прилетите; я думал, что она с баржами идет.

Паратов . Нет, я баржи продал. Я думал нынче рано утром приехать, мне хотелось обогнать «Самолет»; да трус машинист. Кричу кочегарам: «Шуруй!», а он у них дрова отнимает. Вылез из своей мурьи: «Если вы, – говорит, – хоть полено еще подкинете, я за борт выброшусь». Боялся, что котел не выдержит, цифры мне какие-то на бумажке выводил, давление рассчитывал. Иностранец, голландец он, душа коротка; у них арифметика вместо души-то. А я, господа, и позабыл познакомить вас с моим другом. Мокий Парменыч, Василий Данилыч! Рекомендую: Робинзон.

 

Робинзон важно раскланивается и подает руку Кнурову и Вожеватову.

 

Вожеватов . А как их по имени и отчеству?

Паратов . Так, просто, Робинзон, без имени и отчества.

Робинзон (Паратову) . Серж!

Паратов . Что тебе?

Робинзон . Полдень, мой друг, я стражду.

Паратов . А вот погоди, в гостиницу приедем.

Робинзон (показывая на кофейную) . Voila[]!

Паратов . Ну, ступай, чорт с тобой!

 

Робинзон идет в кофейную.

 

Гаврило, ты этому барину больше одной рюмки не давай; он характера непокойного.

Робинзон (пожмиая плечами) . Серж! (Уходит в кофейную. Гаврило  за ним.)

Паратов . Это, господа, провинциальный актер. Счастливцев Аркадий.

Вожеватов . Почему же он Робинзон?

Паратов . А вот почему: ехал он на каком-то пароходе, уж не знаю, с другом своим, с купеческим сыном Непутевым; разумеется, оба пьяные до последней возможности. Творили они, что только им в голову придет, публика все терпела. Наконец, в довершение безобразия, придумали драматическое представление: разделись, разрезали подушку, вывалялись в пуху и начали изображать диких; тут уж капитан, по требованию пассажиров, и высадил их на пустой остров. Бежим мы мимо этого острова, гляжу, кто-то взывает, поднявши руки кверху. Я сейчас «стоп», сажусь сам в шлюпку и обретаю артиста Счастливцева. Взял его на пароход, одел с ног до головы в свое платье, благо у меня много лишнего. Господа, я имею слабость к артистам… Вот почему он Робинзон.