Явление пятое
Кнуров и Вожеватов .
Кнуров . Кажется, драма начинается.
Вожеватов . Похоже.
Кнуров . Я уж у Ларисы Дмитриевны слезки видел.
Вожеватов . Да ведь у них дешевы.
Кнуров . Как хотите, а положение ее незавидное.
Вожеватов . Дело обойдется как-нибудь.
Кнуров . Ну, едва ли.
Вожеватов . Карандышев посердится немножко, поломается, сколько ему надо, и опять тот же будет.
Кнуров . Да она-то не та же. Ведь чтоб бросить жениха чуть не накануне свадьбы, надо иметь основание. Вы подумайте: Сергей Сергеич приехал на один день, и она бросает для него жениха, с которым ей жить всю жизнь. Значит, она надежду имеет на Сергея Сергеича; иначе зачем он ей!
Вожеватов . Так вы думаете, что тут не без обмана, что он опять словами поманил ее?
Кнуров . Да непременно. И, должно быть, обещания были определенные и серьезные; а то как бы она поверила человеку, который уж раз обманул ее!
Вожеватов . Мудреного нет; Сергей Сергеич ни над чем не задумается: человек смелый,
Кнуров . Да ведь как ни смел, а миллионную невесту на Ларису Дмитриевну не променяет.
Вожеватов . Еще бы! что за расчет!
Кнуров . Так посудите, каково ей, бедной!
Вожеватов . Что делать-то! мы не виноваты, наше дело сторона.
На крыльце кофейной показывается Робинзон .
Явление шестое
Кнуров , Вожеватов и Робинзон .
Вожеватов . А, милорд! Что во сне видел?
Робинзон . Богатых дураков; то же, что и наяву вижу.
Вожеватов . Ну, как же ты, бедный умник, здесь время проводишь?
Робинзон . Превосходно. Живу в свое удовольствие и притом в долг, на твой счет. Что может быть лучше!
Вожеватов . Позавидуешь тебе. И долго ты намерен наслаждаться такой приятной жизнью?
Робинзон . Да ты чудак, я вижу. Ты подумай: какой же мне расчет отказываться от таких прелестей!
Вожеватов . Что-то я не помню: как будто я тебе открытого листа не давал?
Робинзон . Так ты в Париж обещал со мной ехать – разве это не все равно?
Вожеватов . Нет, не все равно! Что я обещал, то исполню; для меня слово – закон, что сказано, то свято. Ты спроси: обманывал ли я кого-нибудь?
Робинзон . А покуда ты сбираешься в Париж, не воздухом же мне питаться?