- VIII. Показание свидетелей. Дитё
- III. Бесенок
- II. Больная ножка
- Книга одиннадцатая. Брат Иван Федорович. I. У Грушеньки
- VII. Илюша
- VI. Раннее развитие
- V. У Илюшиной постельки
- IV. Жучка
- III. Школьник
- II. Детвора
- Часть четвертая. Книга десятая. Мальчики I. Коля Красоткин
- IX. Увезли Митю
- IV. Гимн и секрет
- VII. Великая тайна Мити. Освистали
- VI. Прокурор поймал Митю
- V. Третье мытарство
- IV. Мытарство второе
- III. Хождение души по мытарствам. Мытарство первое
- II. Тревога
- Книга девятая. Предварительное следствие I. Начало карьеры чиновника Перхотина
- VIII. Бред
- VII. Прежний и бесспорный
- VI. Сам еду!
- V. Внезапное решение
- VI. Речь прокурора. Характеристика
- III. Похороны Илюшечки. Речь у камня
- II. На минутку ложь стала правдой
- Эпилог. I. Проекты спасти Митю
- XIV. Мужички за себя постояли
- XIII. Прелюбодей мысли
- XII. Да и убийства не было
- XI. Денег не было. Грабежа не было
- X. Речь защитника. Палка о двух концах
- IX. Психология на всех парах. Скачущая тройка. Финал речи прокурора
- VIII. Трактат о Смердякове
- VII. Обзор исторический
- IV. В темноте
- V. Внезапная катастрофа
- IV. Счастье улыбается Мите
- III. Медицинская экспертиза и один фунт орехов
- II. Опасные свидетели
- Книга двенадцатая. Судебная ошибка. I. Роковой день
- X. «Это он говорил!»
- IX. Чорт. Кошмар Ивана Федоровича
- VIII. Третье и последнее свидание со Смердяковым
- VII. Второй визит к Смердякову
- VI. Первое свидание со Смердяковым
- V. Не ты, не ты!
- VIII. Скандал
- XI. Еще одна погибшая репутация
- X. Обе вместе
- IX. Сладострастники
- VIII. За коньячком
- VII. Контроверза
- VI. Смердяков
- V. Исповедь горячего сердца. «Вверх пятами»
- IV. Исповедь горячего сердца. В анекдотах
- III. Исповедь горячего сердца. В стихах
- II. Лизавета смердящая
- Книга третья. Сладострастники. I. В лакейской
- Часть вторая Книга четвертая. Надрывы. I. Отец Ферапонт
- VII. Семинарист-карьерист
- VI. Зачем живет такой человек!
- V. Буди, буди!
- IV. Маловерная дама
- III. Верующие бабы
- II. Старый шут
- Книга вторая. Неуместное собрание. I. Приехали в монастырь
- V. Старцы
- IV. Третий сын Алеша
- III. Второй брак и вторые дети
- II. Первого сына спровадил
- VI. Пока еще очень не ясная
- III. Золотые прииски
- II. Лягавый
- Книга восьмая. Митя. I. Кузьма Самсонов
- IV. Кана Галилейская
- III. Луковка
- II. Такая минутка
- Часть третья. Книга седьмая. Алеша. I. Тлетворный дух
- III. Из бесед и поучений старца Зосимы
- II. Из жития в бозе преставившегося иеросхимонаха старца Зосимы, составлено с собственных слов его Алексеем Федоровичем Карамазовым. Сведения биографические
- Книга шестая. Русский инок. I. Старец Зосима и гости его
- VII. «С умным человеком и поговорить любопытно»
- Часть первая. Книга первая. История одной семейки. I. Федор Павлович Карамазов
- V. Великий инквизитор
- IV. Бунт
- III. Братья знакомятся
- II. Смердяков с гитарой
- Книга пятая. Pro и contra. I. Сговор
- VII. И на чистом воздухе
- VI. Надрыв в избе
- V. Надрыв в гостиной
- IV. У Хохлаковых
- III. Связался со школьникам
- II. У отца
Братья Карамазовы
Это было именно то посещение Мити, про которое Грушенька с таким страхом рассказывала Ракитину. Она тогда ожидала своей «естафеты» и очень рада была, что Митя ни вчера, ни сегодня не приходил, надеялась, что авось бог даст не придет до ее отъезда, а он вдруг и нагрянул. Дальнейшее нам известно: чтобы сбыть его с рук, она мигом уговорила его проводить ее к Кузьме Самсонову, куда будто бы ей ужасно надо было идти «деньги считать», и когда Митя ее тотчас же проводил, то, прощаясь с ним у ворот Кузьмы, взяла с него обещание придти за нею в двенадцатом часу, чтобы проводить ее обратно домой. Митя этому распоряжению тоже был рад: «Просидит у Кузьмы, значит не пойдет к Федору Павловичу… если только не лжет», прибавил он тотчас же. Но на его глаз, кажется, не лгала. Он был именно такого свойства ревнивец, что в разлуке с любимою женщиной тотчас же навыдумывал бог знает каких ужасов о том, что с нею делается и как она ему там «изменяет», но, прибежав к ней опять, потрясенный, убитый, уверенный уже безвозвратно, что она успела-таки ему изменить, с первого же взгляда на ее лицо, на смеющееся, веселое и ласковое лицо этой женщины – тотчас же возрождался духом, тотчас же терял всякое подозрение и с радостным стыдом бранил себя сам за ревность. Проводив Грушеньку, он бросился к себе домой. О, ему столько еще надо было успеть сегодня сделать! Но по крайней мере от сердца отлегло. «Вот только надо бы поскорее узнать от Смердякова, не было ли чего там вчера вечером, не приходила ли она, чего доброго, к Федору Павловичу, ух!» пронеслось в его голове. Так что не успел он еще добежать к себе на квартиру, как ревность уже опять закопошилась в неугомонном сердце его.
Ревность! «Отелло не ревнив, он доверчив», заметил Пушкин, и уже одно это замечание свидетельствует о необычайной глубине ума нашего великого поэта. У Отелло просто разможжена душа и помутилось всё мировоззрение его, потому что погиб его идеал. Но Отелло не станет прятаться, шпионить, подглядывать: он доверчив. Напротив, его надо было наводить, наталкивать, разжигать с чрезвычайными усилиями, чтоб он только догадался об измене. Не таков истинный, ревнивец. Невозможно даже представить себе всего позора и нравственного падения, с которыми способен ужиться ревнивец безо всяких угрызений совести. И ведь не то, чтоб это были всё пошлые и грязные души. Напротив, с сердцем высоким, с любовью чистою, полною самопожертвования, можно в то же время прятаться под столы, подкупать подлейших людей и уживаться с самою скверною грязью шпионства и подслушивания. Отелло не мог бы ни за что примириться с изменой, – не простить не мог бы, а примириться, – хотя душа его незлобива и невинна как душа младенца. Не то с настоящим ревнивцем: трудно представить себе, с чем может ужиться и примириться и что может простить иной ревнивец! Ревнивцы-то скорее всех и прощают, и это знают все женщины. Ревнивец чрезвычайно скоро (разумеется, после страшной сцены вначале) может и способен простить, например, уже доказанную почти измену, уже виденные им самим объятия и поцелуи, если бы, например, он в то же время мог как-нибудь увериться, что это было «в последний раз» и что соперник его с этого часа уже исчезнет, уедет на край земли, или что сам он увезет ее куда-нибудь в такое место, куда уж больше не придет этот страшный соперник. Разумеется, примирение произойдет лишь на час, потому что если бы даже и в самом деле исчез соперник, то завтра же он изобретет другого, нового и приревнует к новому. И казалось бы, что в той любви, за которою надо так подсматривать, и чего стоит любовь, которую надобно столь усиленно сторожить? Но вот этого-то никогда и не поймет настоящий ревнивец, а между тем между ними, право, случаются люди даже с сердцами высокими. Замечательно еще то, что эти самые люди с высокими сердцами, стоя в какой-нибудь каморке, подслушивая и шпионя, хоть и понимают ясно «высокими сердцами своими» весь срам, в который они сами добровольно залезли, но однако в ту минуту, по крайней мере пока стоят в этой каморке, никогда не чувствуют угрызений совести. У Мити при виде Грушеньки пропадала ревность и на мгновение он становился доверчив и благороден, даже сам презирал себя за дурные чувства. Но это значило только, что в любви его к этой женщине заключалось нечто гораздо высшее, чем он сам предполагал, а не одна лишь страстность, не один лишь «изгиб тела», о котором он толковал Алеше. Но зато, когда исчезала Грушенька, Митя тотчас же начинал опять подозревать в ней все низости и коварства измены. Угрызений же совести никаких при этом не чувствовал.