- VIII. Показание свидетелей. Дитё
- III. Бесенок
- II. Больная ножка
- Книга одиннадцатая. Брат Иван Федорович. I. У Грушеньки
- VII. Илюша
- VI. Раннее развитие
- V. У Илюшиной постельки
- IV. Жучка
- III. Школьник
- II. Детвора
- Часть четвертая. Книга десятая. Мальчики I. Коля Красоткин
- IX. Увезли Митю
- IV. Гимн и секрет
- VII. Великая тайна Мити. Освистали
- VI. Прокурор поймал Митю
- V. Третье мытарство
- IV. Мытарство второе
- III. Хождение души по мытарствам. Мытарство первое
- II. Тревога
- Книга девятая. Предварительное следствие I. Начало карьеры чиновника Перхотина
- VIII. Бред
- VII. Прежний и бесспорный
- VI. Сам еду!
- V. Внезапное решение
- VI. Речь прокурора. Характеристика
- III. Похороны Илюшечки. Речь у камня
- II. На минутку ложь стала правдой
- Эпилог. I. Проекты спасти Митю
- XIV. Мужички за себя постояли
- XIII. Прелюбодей мысли
- XII. Да и убийства не было
- XI. Денег не было. Грабежа не было
- X. Речь защитника. Палка о двух концах
- IX. Психология на всех парах. Скачущая тройка. Финал речи прокурора
- VIII. Трактат о Смердякове
- VII. Обзор исторический
- IV. В темноте
- V. Внезапная катастрофа
- IV. Счастье улыбается Мите
- III. Медицинская экспертиза и один фунт орехов
- II. Опасные свидетели
- Книга двенадцатая. Судебная ошибка. I. Роковой день
- X. «Это он говорил!»
- IX. Чорт. Кошмар Ивана Федоровича
- VIII. Третье и последнее свидание со Смердяковым
- VII. Второй визит к Смердякову
- VI. Первое свидание со Смердяковым
- V. Не ты, не ты!
- VIII. Скандал
- XI. Еще одна погибшая репутация
- X. Обе вместе
- IX. Сладострастники
- VIII. За коньячком
- VII. Контроверза
- VI. Смердяков
- V. Исповедь горячего сердца. «Вверх пятами»
- IV. Исповедь горячего сердца. В анекдотах
- III. Исповедь горячего сердца. В стихах
- II. Лизавета смердящая
- Книга третья. Сладострастники. I. В лакейской
- Часть вторая Книга четвертая. Надрывы. I. Отец Ферапонт
- VII. Семинарист-карьерист
- VI. Зачем живет такой человек!
- V. Буди, буди!
- IV. Маловерная дама
- III. Верующие бабы
- II. Старый шут
- Книга вторая. Неуместное собрание. I. Приехали в монастырь
- V. Старцы
- IV. Третий сын Алеша
- III. Второй брак и вторые дети
- II. Первого сына спровадил
- VI. Пока еще очень не ясная
- III. Золотые прииски
- II. Лягавый
- Книга восьмая. Митя. I. Кузьма Самсонов
- IV. Кана Галилейская
- III. Луковка
- II. Такая минутка
- Часть третья. Книга седьмая. Алеша. I. Тлетворный дух
- III. Из бесед и поучений старца Зосимы
- II. Из жития в бозе преставившегося иеросхимонаха старца Зосимы, составлено с собственных слов его Алексеем Федоровичем Карамазовым. Сведения биографические
- Книга шестая. Русский инок. I. Старец Зосима и гости его
- VII. «С умным человеком и поговорить любопытно»
- Часть первая. Книга первая. История одной семейки. I. Федор Павлович Карамазов
- V. Великий инквизитор
- IV. Бунт
- III. Братья знакомятся
- II. Смердяков с гитарой
- Книга пятая. Pro и contra. I. Сговор
- VII. И на чистом воздухе
- VI. Надрыв в избе
- V. Надрыв в гостиной
- IV. У Хохлаковых
- III. Связался со школьникам
- II. У отца
Братья Карамазовы
– Это ты? ты? – Но не получая ответа быстро прибавляет:
– Не отвечай, молчи. Да и что бы ты мог сказать? Я слишком знаю, что ты скажешь. Да ты и права не имеешь ничего прибавлять к тому, что уже сказано тобой прежде. Зачем же ты пришел нам мешать? Ибо ты пришел нам мешать и сам это знаешь. Но знаешь ли, что будет завтра? Я не знаю, кто ты, и знать не хочу: ты ли это или только подобие его, но завтра же я осужу и сожгу тебя на костре, как злейшего из еретиков, и тот самый народ, который сегодня целовал твои ноги, завтра же, по одному моему мановению бросится подгребать к твоему костру угли, знаешь ты это? Да, ты может быть это знаешь, – прибавил он в проникновенном раздумьи, ни на мгновение не отрывался взглядом от своего пленника.
– Я не совсем понимаю, Иван, что это такое? – улыбнулся всё время молча слушавший Алеша, – прямо ли безбрежная фантазия или какая-нибудь ошибка старика, какое-нибудь невозможное qui pro quo?
– Прими хоть последнее, – рассмеялся Иван, – если уж тебя так разбаловал современный реализм, и ты не можешь вынести ничего фантастического – хочешь qui pro quo, то пусть так и будет. Оно правда, – рассмеялся он опять, – старику девяносто лет, и он давно мог сойти с ума на своей идее, Пленник же мог поразить его своею наружностью. Это мог быть наконец просто бред, видение девяностолетнего старика пред смертью, да еще разгоряченного вчерашним автодафе во сто сожженных еретиков. Но не всё ли равно нам с тобою, что qui pro quo, что безбрежная фантазия? Тут дело в том только, что старику надо высказаться, что наконец за все девяносто лет он высказывается и говорит вслух то, о чем все девяносто лет молчал.
– А пленник тоже молчит? Глядит на него и не говорит ни слова?
– Да так и должно быть во всех даже случаях, – опять засмеялся Иван. – Сам старик замечает ему, что он и права не имеет ничего прибавлять к тому, что уже прежде сказано. Если хочешь, так в этом и есть самая основная черта римского католичества, по моему мнению по крайней мере: «всё дескать передано тобою папе и всё стало быть теперь у папы, а ты хоть и не приходи теперь вовсе, не мешай до времени по крайней мере». В этом смысле они не только говорят, но и пишут, иезуиты по крайней мере. Это я сам читал у их богословов. «Имеешь ли ты право возвестить нам хоть одну из тайн того мира, из которого ты пришел?» – спрашивает его мой старик и сам отвечает ему за него, – «нет, не имеешь, чтобы не прибавлять к тому, что уже было прежде сказано, и чтобы не отнять у людей свободы, за которую ты так стоял, когда был на земле. Всё, что ты вновь возвестишь, посягнет на свободу веры людей, ибо явится как чудо, а свобода их веры тебе была дороже всего еще тогда, полторы тысячи лет назад. Не ты ли так часто тогда говорил: „Хочу сделать вас свободными“. Но вот ты теперь увидел этих „свободных“ людей, – прибавляет вдруг старик со вдумчивою усмешкой. – „Да, это дело нам дорого стоило“ – продолжал он строго смотря на него, – „но мы докончили наконец это дело, во имя твое. Пятнадцать веков мучились мы с этою свободой, но теперь это кончено и кончено крепко. Ты не веришь, что кончено крепко? Ты смотришь на меня кротко и не удостоиваешь меня даже негодования? Но знай, что теперь и именно ныне эти люди уверены более чем когда-нибудь, что свободны вполне, а между тем сами же они принесли нам свободу свою и покорно положили ее к ногам нашим. Но это сделали мы, а того ль ты желал, такой ли свободы?“