Васеньке чрезвычайно понравилась степная донская лошадь на левой пристяжке. Он все восхищался ею.

– Как хорошо верхом на степной лошади скакать по степи. А? Не правда ли? – говорил он.

Чтото такое он представлял себе в езде на степной лошади дикое, поэтическое, из которого ничего не выходило; но наивность его, в особенности в соединении с его красотой, милою улыбкой и грацией движений, была очень привлекательна. Оттого ли, что натура его была симпатична Левину, или потому, что Левин старался в искупление вчерашнего греха найти в нем все хорошее, Левину было приятно с ним.

Отъехав три версты, Весловский вдруг хватился сигар и бумажника и не знал, потерял ли он их, или оставил на столе. В бумажнике было триста семьдесят рублей, и потому нельзя было так оставить этого.

– Знаете что, Левин, я на этой донской пристяжной проскачу домой. Это будет отлично. А? – говорил он, уже готовясь влезать.

– Нет, зачем же? – отвечал Левин, рассчитавший, что в Васеньке должно быть не менее шести пудов веса. – Я кучера пошлю.

Кучер поехал на пристяжной, а Левин стал сам править парой.

 

IX

 

– Ну, какой же наш маршрут? Расскажика хорошенько, – сказал Степан Аркадьич.

– План следующий: теперь мы едем до Гвоздева. В Гвоздеве болото дупелиное по сю сторону, а за Гвоздевом идут чудные бекасиные болота, и дупеля бывают. Теперь жарко, и мы к вечеру (двадцать верст) приедем и возьмем вечернее поле; переночуем, а уже завтра в большие болота.

– А дорогой разве ничего нет?

– Есть; но задержимся, и жарко. Есть славные два местечка, да едва ли есть что.

Левину самому хотелось зайти в эти местечки, но местечки были от дома близкие, он всегда мог взять их, и местечки были маленькие, – троим негде стрелять. И потому он кривил душой, говоря, что едва ли есть что. Поравнявшись с маленьким болотцем, Левин хотел проехать мимо, но опытный охотничий глаз Степана Аркадьича тотчас же рассмотрел видную с дороги мочежину.

– Не заедем ли? – сказал он, указывая на болотце.

– Левин, пожалуйста! как отлично! – стал просить Васенька Весловский, и Левин не мог не согласиться.

Не успели остановиться, как собаки, перегоняя одна другую, уже летели к болоту.

– Крак! Ласка!..

Собаки вернулись.

– Втроем тесно будет. Я побуду здесь, – сказал Левин, надеясь, что они ничего не найдут, кроме чибисов, которые поднялись от собак и, перекачиваясь на лету, жалобно плакали над болотом.

– Нет. Пойдемте, Левин, пойдем вместе! – звал Весловский.

– Право, тесно. Ласка, назад! Ласка! Ведь вам не нужно другой собаки?

Левин остался у линейки и с завистью смотрел на охотников. Охотники прошли все болотце. Кроме курочки и чибисов, из которых одного убил Васенька, ничего не было в болоте.